Какой головной убор на самом деле носила Красная Шапочка?
Во Франции её зовут La Chaperone Rouge, в Германии — Rotkäppchen, а самое забавное имя у неё в Чехии —Červená Karkulka («Червена Каркулка»). Красную Шапочку знают по всему миру, но мало кому известна история этой сказки.
Так выглядел Шаперон
Впервые сказку о Красной Шапочке услышали в Европе в XIV веке. Как и многие сказки, ставшие потом детскими, вначале она была совсем не детской, а страшной и противной. Например, волк не съедает бабушку, а готовит из неё какое-то мерзкое кушанье и кормит им внучку. И никаких спасателей-дровосеков в конце!
Первым убрал из сказки ужасы Шарль Перро в 1697 году. Он же одел Красную Шапочку в красную шапочку: до этого в сказке не уточнялось, как была одета девочка, обманутая волком.
Перро подарил ей не просто шапочку, а шаперон — головной убор, который в то время в городах уже давно не носили, а в деревнях он всё ещё встречался. Таким образом подчёркивалось, что Красная Шапочка — девочка деревенская, «из народа», а история эта произошла, скорее всего, уже давно.
Непридуманный волк
В привычном для нас виде сказку записали братья Якоб и Вильгельм Гримм в 1812 году. Якоб Гримм, старший из братьев, был большим любителем древностей, старинных преданий и мифов и какое-то время служил личным библиотекарем Жерома Бонапарта, младшего брата императора Наполеона I.
Скорее всего, именно тогда Якоб Гримм услышал историю о злобном и хитром волке, нападавшем на детей и женщин французского графства Жеводан почти 50 лет назад. С 1764 по 1767 год жеводанский волк, или, как его чаще называли, «жеводанский монстр», нападал на людей больше 200 раз, при этом погибло почти 100 человек.
Очевидцы рассказывали о жутком звере, по сравнению с которым знаменитая собака Баскервилей покажется пуделем. Невероятно огромный и сильный, волк отличался ещё и редкостной хитростью. Король Франции лично посылал своих лучших охотников, чтобы поймать или убить этого монстра, но тому всегда удавалось ускользнуть. Местный губернатор направил в Жеводан отряд из 50 солдат, но и они не смогли отыскать и убить жеводанского зверя.
Нападение жеводанского монстра
Жители запирались дома и не выходили на улицу поодиночке. Многие называли жеводанского волка «оборотнем»: дескать, тот умеет, подражая человеческому голосу, звать путников по имени и заманивать неосторожных в лес или в болото.
Смелые дети
Некоторым всё-таки удавалось спастись — почти как Красной Шапочке. Как-то раз семеро крестьянских детей шли из деревни Вилларе, когда на них напал жеводанский зверь. Однако дети не испугались: у них были палки с привязанными ножами, и они смогли отбиться от монстра.
Самым смелым оказался 12-летний Жак Портфэ, и в награду за храбрость король Франции лично приказал дать мальчику образование. Когда Жак вырос, он стал лейтенантом артиллерии во французской армии.
В другой раз монстр напал на группу девушек из деревни Польяк-ан-Маржорид. Одна из девушек, Мари-Жан Валле, схватила деревянный кол и нанесла зверю серьёзную рану, после чего тот убежал — так она спаслась сама и спасла своих подруг.
Волк или вымерший зверь?
Через три года нападения прекратились. Но загадка осталось загадкой: был ли этот монстр волком? Очевидцы говорили, что зверь «похож на волка, но не волк»: это был хищный зверь огромного размера, с полной острых зубов пастью, но при этом с длинным тонким хвостом и копытами вместо когтей.
Кроме того, «волк» якобы никогда не выл, как воют собаки или волки, а его голос, скорее, напоминал человеческий смех. Шкура «волка» была не серой или чёрной, а светло-коричневой, с тёмными пятнами. Наконец, «волк» прекрасно бегал по скалам и болотам, а во время атаки часто вставал на задние лапы, чего настоящие волки никогда не делают.
Эндрюсарх (реконструкция)
В конце XIX века учёные обнаружили кости древних хищников — мезонихий, таких как эндрюсарх или синоникс. Эти животные были очень большого размера, c длинным тонким хвостом, огромной пастью с острыми зубами и копытами вместо когтей.
Описания «жеводанского монстра» во многих деталях удивительно совпадали с выводами учёных. Например, учёные считают, что мезонихии обитали в прибрежных или болотистых местностях. «Жеводанский зверь», по воспоминаниям современников, тоже невероятно искусно прятался от охотников именно в болотах. Но мезонихии вымерли больше 30 миллионов лет назад. Откуда же такой зверь мог появиться во Франции XVIII века?
Ещё через сто лет в Шовэ, неподалёку от графства Жеводан, была открыта неизвестная ранее пещера. Внутри нашли больше 400 древних наскальных рисунков. Рисунки изображали животных: лошадей, оленей, вымершего шерстистого носорога, а также хищников — львов, медведей, волков и загадочного зверя, которого учёные назвали «пантера из Шовэ».
Пантера из Шовэ
Огромного размера, со шкурой, покрытой пятнами, с тонким длинным хвостом и головой, похожей на волчью или медвежью. Это животное совершенно не похоже на пантеру, но при этом очень здорово напоминает древних мезонихий и «жеводанского монстра». Значит, всего лишь 30 тысяч лет назад доисторические охотники знали животное, обитавшее на Земле 30 миллионов лет назад? 30 тысяч лет — для биологии совсем небольшой срок...
Полистать журнал "Лучик" можно здесь
Подписаться с доставкой в почтовый ящик – на сайте Почты России
Купить – на Wldberries
Скачать несколько номеров бесплатно – здесь
Наш Телеграм-канал: https://t.me/luchik_magazine
Четвёртая часть озвучки серии
Коля всех разыграл, за что ему прилетела порция недовольства. После ребята уселись у костра и начали петь песни, вот только закончилось всё это не слишком мирно.
10 лет назад состоялась премьера фильма «Годзилла» от Гарета Эдвардса
Это двадцать девятый фильм о Годзилле, а также второй американский перезапуск японской франшизы после «Годзиллы» Р. Эммериха, снятого в 1998 году. Также фильм дал старт медиафраншизе MonsterVerse. Выход фильма был приурочен к шестидесятилетию франшизы про Годзиллу.
Режиссер Гарет Эдвардс и группа дизайнеров просмотрела все предыдущие воплощения Годзиллы, чтобы создать внешний вид существа в фильме. Он описал Годзиллу как анти-героя: «Годзилла, безусловно, является представлением гнева природы. Основной темой истории является борьба человека и природы, и Годзилла, конечно же, олицетворяет природу. Невозможно выиграть в этой схватке. Природа всегда будет победителем — в этом и заключается подтекст нашего фильма. Годзилла — это наказание, которого мы заслуживаем».
За истекшие 10 лет вышло уже 11 игровых и анимационных проектов про Годзиллу. Интересно, что Гарет Эдвардс после церемонии Оскар признал, что именно японская "Годзилла Минус один" заслуживает считаться лучшим высказыванием о легендарном ящере.
Сирианци
Мир Г21 М6 Д27
Безголовый ракетчик
Сирианский солдат, убитый много лет назад в войне с Менталом и оживленный с помощью технологии кибернетической зомбификации. Управляется на расстоянии Устройством управления жизнью (УУЖ), сходным с устройством управления безголовыми камикадзе.
Ракетчики используют устаревшие маломощные переносные магические ракетные установки, производимые на закате Сирианского сопротивления. Основные недостатки их оружия - низкая скорострельность и урон, которые, впрочем, компенсирует использование встроенных техномагических восполнителей боеприпасов (ТМВБ).
Безголовый огнемётчик
Огнемётчик— ещё один из бывших врагов Ментала, которых тот издевки ради превратил в кибер-зомби. Это тело обезглавленного солдата-сирианца под управлением Устройства управления жизнью (УУЖ).
Огнемётчики носят в руке свою голову, что наверняка должно вселять во врагов страх. Голова служит источником аудиовизуальной информации и выполняет функции оружия: из неё огнемётчик стреляет очередями по пять магических снарядов. Увы, остальным безголовым огнемётчикам эти снаряды вреда не наносят.
Безголовый гранатомётчик
Обезглавленный сирианец-сапер, воскрешённый с помощью дьявольских процедур кибер-зомбификации Ментала. Управляется на расстоянии Устройством управления жизнью(У УЖ).
Как и многие другие солдаты расы сирианцев, которых возродил и которыми управляет Ментал, безголовые гранатомётчики символически носят свою голову в руках. Голова является для них дополнительным источником аудиовизуальной информации. Переносит большой запас миниатюрных бомб, которые при контакте с атмосферой Земли увеличиваются в размерах. Механизм их работы изучен не до конца, но учёные полагают, что причина кроется в неизвестном инопланетном элементе, который, вступая в реакцию с азотом, образует крайне нестабильное взрывчатое соединение.
РЕКОМЕНДАЦИИ АО3
Из-за нестабильности собственного вооружения безголовые гранатомётчики взрываются после своей смерти.
Безголовый камикадзе
Безголовые камикадзе - это казненные сирианские солдаты, воскрешённые с помощью технологии кибернетической зомбификации. Их головы удаляют, а тело находится под управлением Устройства управления жизнью (УУЖ) - электронного прибора, контролирующего все жизненные функции и оснащённого элементарными сенсорными датчиками и синтезатором звука.
Практически единственное назначение безголовых камикадзе - самоубийственные атаки, для которых используются две осколочные бомбы, детонирующие в пределах досягаемости цели. По этой причине при столкновении с этими существами рекомендуется соблюдать осторожность: их смерть сопровождается мощным взрывом.
РЕКОМЕНДАЦИИ АО3
Искусственный интеллект УУЖ ограничен, и его можно обмануть и завлечь камикадзе под огонь его же союзников.
Отдел Р.Г.В советует читателю ознакомиться с материалами прошлой публикации
Подарок вампира. Часть одиннадцатая
Участковый покинул квартиру потерпевшей и направился к лифту, когда раздался оглушительный грохот грома и свет на площадке замигал и погас. Через пару секунд свет включился, но лифт, зараза, не работал. Интересно, спят ли Одинцовы в эту жуткую грозу?
На дисплее смартфона перевалило за час ночи. Наведываться в гости в такой поздний час неприлично. Но, когда участковый спускался по лестнице и проходил мимо восьмого этажа, у него внезапно пересохло во рту.
Чутьё взвыло: опасность!.. Хотя видимых тому причин не было, но, инстинктивно остановившись на лестнице, Харитон Ильич ступил на площадку – и тогда волосы на его затылке зашевелились от острого, невидимого, но явного напряжения, зависшего в воздухе у самой двери квартиры Одинцовых. И дело здесь было не в грозе.
Он замер на месте, задумался, а затем осмотрелся и, вопреки здравому смыслу, таки позвонил в дверь.
В ответ тишина. Только как же сильно колотится в груди сердце, а по спине стекает холодный пот. И, кажется, что напряжение в воздухе, наоборот, уплотнилось.
Харитон Ильич позвонил ещё пару раз и, не дождавшись ответа, собирался было уходить, не понимая: как так? Неужели он ошибся, когда чутьё ещё никогда не подводило его? Неужто все в квартире так крепко спят и не слышат звонка – или их вообще нет дома?
Сейчас, в ожиданье, он весь извёлся, исходя холодным потом. «Как же нехорошо выходит», - подумал и развернулся от двери участковый, а когда сделал пару шагов к лестнице, услышал изнутри квартиры громкий стук в дверь и крик о помощи.
Хриплый, сорванный голос Лены Одинцовой он узнал не сразу. Она просила помощи и конкретно сказала, что родителям плохо. Затем, отдышавшись, уточнила, что не может найти ключей от входной двери, а ещё, что телефоны сломаны, а отчего так было, не пояснила.
«Дело серьезное. Дело – дрянь», - подумал Харитон Ильич, набирая номер скорой помощи. А МЧС решил не вызывать, ибо, глянув на простой с виду замок, понял, что справится своими силами.
Вот и сегодня в который раз ему в экстренной ситуации пригодилась универсальная отмычка, приобретенная в годы работы следователем по очень большому блату. Всунув отмычку в замок, Харитон Ильич проделал необходимые манипуляции, и – вууаля! – дверь открылась.
Первое, что переступившего порог Харитона Ильича поразило в квартире, – это был запах.
Животный, мускусный, неприятный – так могла пахнуть огромная рептилия в террариуме. Но все предположения мгновенно исчезли, когда он внимательно посмотрел на Лену. Бледная, с запавшими глазами, в которых, казалось, что-то оборвалось. На лице отпечаталось сильное потрясение, как бывает у людей при виде аварии или при виде смерти. Он подобных выражений за годы работы вдоволь насмотрелся, чтобы сразу распознать.
А ещё руки Лены дрожали, и волосы слиплись от пота, превратившись в сосульки.
- Так что случилось? Рассказывай. И где твои родители?
Она молча повела его в родительскую спальню. Запах по пути усилился, и ядрёная животная вонь, как приметил участковый, доносилась из приоткрытой двери ванной.
Что-то здесь, в квартире, было сильно неладно. Но Харитон Ильич не мог понять, что именно. Только внутри сильно взъярилось нехорошее предчувствие, когда посмотрел на влажный, не успевший высохнуть пол в коридоре.
- Погоди. У тебя, случайно, нет маски?
Она покачала головой.
- А косынки или полотенце для подстраховки? Сейчас, если какая новая инфекция, то дело – дрянь, сама понимаешь.
Лена кивнула – и тут под залп мощного грома в квартире резко погас свет. И так же внезапно изменилась атмосфера. Воздух словно наэлектризовался и стал плотнее, а темнота вокруг загустела.
Волосы на затылке участкового зашевелились. В ванной что-то зашуршало и шлёпнуло, а потом послышался женский смех, и всё стихло. Свет включился.
Лена крепко схватила его за руку. Участковый тихо спросил:
- Кто ещё, кроме тебя и родителей, в квартире?
- Марина, - едва слышно прошептала Лена дрогнувшим голосом, словно выдавала постыдный секрет.
- Что? - считая, что ослышался, переспросил участковый.
Входная дверь со скрипом открылась. Кто-то зашел внутрь.
«Неужели скорая помощь приехала так быстро? И почему они не звонили, прежде чем войти?» - мельком подумал Харитон Ильич, выходя из гостиной в коридор. Лена направилась следом.
Вошедший в квартиру мужчина был среднего роста, блондин, худощав и хорошо одет. На нём отлично сидела элегантная кожаная куртка коричневого цвета, которая стоила целое состояние. Участковый однажды видел похожую в столичном бутике, но и тогда, работая следователем с хорошей зарплатой, он не мог позволить себе подобную.
Ещё незнакомец был в тёмных джинсах, чёрных дорожных ботинках на толстой подошве, идеально подходящих для бушевавшей снаружи непогоды. А вот нечто такое неуловимо-опасное в симпатичном, на женский вкус, лице вошедшего Харитона Ильича насторожило. Внутри него сразу зазвенел тревожный звоночек. То ли взгляд блондина показался участковому опасным, то ли лёгкая ухмылка на лице мужчины, которая при виде Лены трансформировалась в широкую хищную улыбку.
- Здравствуй, мелкая...
Своё предложение незнакомец нарочно оборвал нехорошим намёком, отчётливо проступившим в общем тоне. А Лена после его слов побледнела как мел и вскрикнула. Тогда мужчина слегка наклонил голову, словно к чему-то прислушивался...
- Чего раскричалась? Я же обещал тебе прийти, вот и пришёл. Неужели не рада?
- А вы, собственно, кто такой? – спрашивая, сделал шаг вперёд участковый.
- Не лезь не в своё дело, - ответил незнакомец, затем широко открыл дверь квартиры, проговорив ледяным тоном, с явственной угрозой: - Уходи, ты здесь лишний.
В целом очень приятный, голос незнакомца усилил жуткое впечатление от подтекста в его словах, и Харитон Ильич вдруг чётко осознал, что этот мужчина по-настоящему страшен и его угрозы не пустой звук.
- Подойди, - приказал блондин, обращаясь к Лене.
- Нет, - попятилась она, бросив умоляющий взгляд на участкового.
Тот потянулся за телефоном, жалея, что с собой нет оружия.
- За непослушание, как и за то, что ты уже успела натворить, - усмехнулся мужчина, - накажу вдвойне.
Он закрыл входную дверь и направился было за Леной, но участковый перегородил ему путь в коридоре.
- А ну, стой. Ты куда это собрался, мужик? Проблем с полицией ищешь? Так будут! Сейчас наряд вызову, упекут надолго, без разбирательств, - пригрозил Харитон Ильич.
- Пошёл на х..! - зло выдавил блондин и толкнул участкового с такой недюжинной силой, что тот пролетел пару метров и крепко ударился затылком о стену. Застонав, сразу осел, потеряв сознание.
Лена же в этот момент успела проскочить мимо мужчин и сейчас закрылась в комнате Марины. Она сжала в руке топор, вцепившись в рукоять мёртвой хваткой. Решила, что без боя не сдастся. Лучше смерть, чем стать такой, как Марина. О таком ожидающем её раскладе при появлении блондина Лене сразу подсказало внутреннее чутье.
Всё услышанное раньше и недосказанное сестрой вдруг чётко сложилось в её голове в ясное понимание происходящего.
Поэтому Марина и не пила её кровь: так сказать, берегла сестру для него, чтобы тоже обратил.
Словно в ответ на её мысли, части тел Марины в мешках для мусора у стены с неприятным шуршанием целлофана зашевелились. С сильным ударом дверь в спальню с грохотом распахнулась.
- Мелкая дрянь, что ты сотворила с моей питомицей!
Блондин ворвался в комнату – в руках наполовину раскрытый мешок из ванной. Из него с жуткой ухмылкой выглядывала голова Марины, которая неожиданно заговорила:
- Сучка посмела поднять на меня руку! Покончи с ней, Владимир, прошу тебя. Она недостойна принять твой дар!
- Заткнись, Марина. Не тебе решать. К тому же твоя сестра мне нравится. Сильный характер так приятно ломать, - промурлыкал блондин и положил пакет с головой на пол. - Обещаю, детка, больно не будет. Я буду с тобой нежен. Давай, положи топор, хорошо?
Лена покачала головой и приготовилась ударить.
Неожиданный звонок в дверь заставил блондина зашипеть.
- Сиди тихо, красавица, - гадко ухмыльнулся он. - Я сейчас вернусь.
Харитон Ильич очухался внезапно, со страшной головной болью и совершенно дезориентированный. В ушах звенело, и сквозь звон он сначала услышал мужские голоса, затем отборный мат, хлопанье двери и звуки борьбы, чередующиеся с резкими вскриками боли, практически сразу затихшими.
Он попытался встать, но этого сделать не удалось, зато участковый сумел достать из кармана куртки рацию, включить и медленно, шёпотом, потому что голос не слушался, передать диспетчеру сообщение о помощи.
Дурнота накатывала на Харитона Ильича приливными волнами. Ему казалось, что всё его тело оледенело, а весь жар сконцентрировался в голове. Глаза слипались, веки стали тяжёлыми, и сквозь титанические усилия оставаться в сознании он видел, как в ванную комнату белобрысый мужик, выпачканный брызгами крови, с завораживающей лёгкостью тащит по полу здорового, аки шкаф, санитара в больничной униформе и оставляет его там, а затем, на секунду остановившись в коридоре, подмигивает участковому. И тут Харитон Ильич снова теряет сознание.
- Очнитесь, пожалуйста, прошу вас! - настойчиво шепчут Харитону Ильичу прямо в ухо, затем участкового трясут за плечи и резко хлопают по щекам.
- Лена? - хрипло, непонимающе спрашивает он, открывая глаза, узнавая склонившуюся над ним девушку.
- Поднимайтесь. Нам надо уходить, пока он занят.
В руке Лены участковый замечает маленький топор, в другой – полотенце. Харитон Ильич почему-то не может оторвать от полотенца взгляда, и, вообще, сосредоточиться очень тяжело.
Она кладёт ему под затылок полотенце и прижимает. Боль сразу приводит участкового в чувство.
Он частично вспоминает, почему сейчас сидит у стены и то, как белобрысый мужик с недюжинной силой толкнул его, буквально впечатав в стену. Харитон Ильич хочет что-то сказать, но на это нет сил. Лена просит его подняться. Её вытаращенные глаза такие большие, как у испуганного оленя в свете фар, перед неизбежным столкновением с автомобилем.
- Вставайте. Обопритесь на меня. Нужно уходить, пока он занят. Пока не вспомнил про нас... - голос девушки дрогнул.
Во взгляде проступил ужас.
Из ванны послышались чмокающие, сосущие звуки и стоны.
«Доверься ей». Отчётливый голос интуиции убрал в сторону все остальные мысли Харитона Ильича. Участковый начал вставать. Перед глазами всё расплывалось.
- Вот так, - прошептала Лена, когда он опёрся на её плечо, и тут же шикнула от тяжести его веса.
- Я вызвал помощь, - прошептал участковый и нарочно прикусил губу. Боль помогла удержать тело в вертикальном положении.
Ватные ноги дрожали. Он весь вспотел, но медленно, шаг за шагом, продвигался с помощью Лены вперёд, к выходу из квартиры, сконцентрировав все мысли на этом.
- Ещё немного, пожалуйста, - шепотом взмолилась Лена.
Она открыла дверь, теперь оставалось переступить порог, затем добраться до лифта. "А там помогут", - приободрял, ухватившись, как за спасательный круг, за эту мысль участковый.
- Сбегаете? - внезапно злобно прошипел в отдаленье за спиной мужской голос.
«О, нет!» - едва слышно прошептала Лена, прося участкового идти вперед и не оборачиваться. Что он через силу и сделал, переступая порог квартиры, и под резким скачком адреналина в крови таки двинул вперед к лифту.
- Не выйдет! - крикнул мужчина и погнался за ними.
Внезапно со щелчком двери лифта раскрылись, и оттуда вышла тучная женщина в больничной униформе. Она ошарашенно глянула на участкового и девушку с топором в руке рядом с ним. Замялась, явно собираясь задать вопрос, но, увидев позади них заляпанного кровью блондина, запнулась, проглотив слова.
Блондин в этот момент звучно и жутко расхохотался. А Лена без раздумий, каким-то чудом втолкнула участкового в лифт, быстро зашла сама и нажала кнопку первого этажа.
- Нет, не отключайтесь Харитон Ильич!..
Его снова болезненно хлопали по щекам. Лифт, по ощущениям, спускался вниз вечность.
- Что с ним не так? - нашёл в себе силы спросить участковый. - Кто такой вообще этот белобрысый мужик?
- Я… я не знаю, - прошептала дрогнувшим голосом Лена.
Наконец они доехали. Пикнув, лифт остановился.
- Мелкая сука, кто бы знал, что с тобой будет столько ненужной возни, - ухмылялся белобрысый, встречая их у раскрывшихся дверей лифта и резко ставя ногу на порог.
Лена вжалась в стену, сжимая рукоятку топора.
- И ты здесь, еще не сдох? - обратился блондин к участковому и вошёл внутрь.
Лена закричала и, замахнувшись топором, ударила. Белобрысый ловко уклонился, а топор застрял в стене лифта. Мужчина хохотнул, затем ударил Лену по щеке, разбив губу до крови. Харитон Ильич хотел было вмешаться, но ноги подкосились, и он упал.
- Падаль! - сказал белобрысый участковому и крепко пнул его ногой в бок. Затем подошёл к оглушённой ударом Лене, собираясь то ли её схватить, то ли что ещё.
- На помощь! - завопила Лена. Холодные пальцы мужчины уже почти коснулись её плеч.
- Стоять на месте! - внезапно рявкнули мужские голоса со стороны выхода.
- Стреляйте! - нашёл в себе силы выкрикнуть участковый и, подтянувшись, достал рукой лифтовую панель с кнопками, нажимая блокировку двери.
Блондин демонстративно поднял руки вверх, затем пулей метнулся к полицейским. Первого на его пути он по-детски легко отшвырнул в сторону, но тут второй полицейский открыл огонь.
Две пули в грудь в упор его не остановили, лишь слегка замедлили его движения. Он зарычал, вырвал из рук полицейского пистолет, отбросил в сторону. А после схватил мужчину за голову, свернув ему шею.
Лену трясло. Она понимала, что дела плохи, как и то, что сильно хочет жить. И это желание выжить заставляло мозг активно работать.
Участковый на полу потерял сознание и был сейчас бесполезен. И она ему тоже ничем помочь не могла.
Лена смотрела, как блондин с лёгкостью расправляется с полицейскими, выжидая подходящий момент, чтобы сбежать, но его всё не было.
Зато, когда увидела лежавший на полу, совсем рядом с лифтом, пистолет, без раздумий бросилась за ним, взяла в руки, прицелилась в блондина и нажала на спусковой крючок.
Первая пуля – мимо. Зато отдача пошатнула девушку. И тут, отчаявшись, Лена гневно заорала: "Сам ты падаль!" и снова навела пистолет на мужчину. Оказалось вовремя: блондин в мгновение ока оказался перед ней, и оттого вторая пуля попала ему прямо в лоб. После – ещё одна в шею заставила его пронзительно заверещать от боли и оттолкнула к стене.
Больше в пистолете патронов не было. Лена выбросила его и побежала к лестнице, ведущей к выходу из дома.
Блондин лежал на полу, на боку, поддергиваясь и постанывая. Она осторожно обошла его и, спустившись по ступенькам, добралась до подъездной двери. Открыла её и сразу столкнулась с тучным полицейским в возрасте.
- Помогите! - затараторила Лена. - Там у лифта раненые. Блондин – это он преступник, - быстро пояснила она.
- Приведи сюда врача, во дворе машина... - после секундного замешательства ответил полицейский.
Сделав глубокий вдох, она выбежала из подъезда.
В машине скорой помощи, за рулём, храпел небритый водитель с наушниками в ушах.
- Чего так долго? – автоматически, заплетающим языком проговорил он на её сильный стук в окно. - Что тебе надо, девочка? - спросил, посмотрев на Лену и вынув наушники, из которых слышалась громкая музыка.
- Нужна срочная помощь и врач.
- Что случилось? Врач и санитары на восьмой этаж пошли по вызову.
Лена чувствовала, что сейчас сорвётся и закричит, и, глубоко вдохнув, сжав кулаки, громко сказала:
- ЧП! В доме убийца. Полицейские ранены. Вы что – глухой, выстрелов не слышали? Вон у подъезда стоит полицейская машина.
- Чего?! - тут же изменился в лице водитель, мгновенно проснувшись и бросив взгляд в окно на полицейский автомобиль.
Затем он включил рацию, передал код и, взяв в руки аптечку-чемодан, выскочил за дверь.
- Веди! - гаркнул и побежал следом за Леной.
Тучный полицейский в возрасте осаживал назад спускающихся сверху по лестнице жильцов, разбуженных выстрелами в подъезде, одновременно сообщая по рации о ситуации.
Лена, миновав трупы полицейских и затихшего без движения блондина, повела водителя в лифт, к участковому.
- Он жив, - сказал водитель скорой, нащупав у того пульс на шее, затем разбил ампулу с нашатырём и поднёс к носу Харитона Ильича.
Через пару секунд мужчина дернулся и закашлялся.
- Встать сможешь или как? - спросил водитель, оглядывая и аккуратно ощупывая пальцами голову участкового.
- Попробую, - едва слышно ответил Харитон Ильич.
Водитель помог ему встать, но ноги мужчину не держали, и самостоятельно идти он не мог. Поэтому водитель скорой попросил помочь ему крепкого на вид мужчину из любопытных соседей.
Вдвоём они потащили участкового из подъезда к машине скорой помощи. Лена собиралась было последовать за ними и уехать, но тучный полицейский приказным тоном её остановил, сказав, что потребуются показания.
Пришлось ей стоять и смотреть, как вскоре на площадку стал стекаться с верхних этажей ещё больший наплыв жильцов.
А когда на шум в подъезде начали открываться двери квартир с первого этажа, полицейский не выдержал и заорал вперемешку с матом:
- Граждане жильцы, у нас тут ЧП, поэтому все живо пошли на хрен. Прошу немедленно разойтись по своим квартирам. Кому говорю, суки непонятливые! Сейчас наряд приедет всех, без исключения, бля, засажу в кутузку! - запыхтел, нешуточно разъярившись, полицейский.
Кто-то на лестничной площадке на его слова ахнул, кто-то придушенно вскрикнул, а потом внезапно заорали все и стали разбегаться.
- Что за нах..! - выругался тучный полицейский и потянулся к пистолету.
Лена в это время не спускала взгляда с зашевелившегося на полу блондина. Нет, не может этого быть! Но он собирался встать.
" Беги!" - подстегнул внутренний голос. И она бросила взгляд на тучного полицейского, затем на ведущую наверх лестницу, где творилось нечто невообразимое.
Как паук, по стене карабкалась обнажённая и ярко-красная от крови Марина, по пути расправляясь с незадачливыми любопытными жильцами. Кто попадался ей под руку, того она безжалостно раздирала на куски когтями, кого – просто, как куль с мукой, отшвыривала со своего пути. Полицейский, разглядев, что происходит, в ужасе вылупил глаза, заорал и начал стрелять. Лена побежала к выходу.
На улице она бросилась наперерез отъезжающей со двора машине скорой помощи. Та резко затормозила. Лена открыла дверь рядом с водителем и, быстро забравшись внутрь, запыхавшись, выпалила:
- Поезжайте скорее!
- Что там опять происходит, а, девочка? Чего это снова стреляют?
Лена без сил покачала головой. Сердце в груди ходило ходуном.
Водитель развернулся и сделал круг, чтобы выехать из заставленного машинами у тротуара двора. А после притормозил, пропуская едущие к дому полицейские машины с включёнными мигалками.
- Боже! - воскликнул водитель скорой, резко побелев, едва вглядевшись в зеркало заднего вида.
Лена открыла окно и посмотрела назад: из подъезда выбегали тучный полицейский, женщина в халате и мужик в боксёрских трусах. А за ними выскочила Марина и сразу вцепилась в плечи женщины.
- Гони! - не выдержав, в ужасе крикнула Лена.
Водителя скорой после увиденного не стоило просить дважды. Он дал по газам, и машина резко набрала скорость, выезжая на шоссе.
Позади раздались громкие, истошные, полные нестерпимой боли и ужаса крики, а за ними последовали очереди выстрелов.
Ночной кошмар
Пусть всё пробуждается: остров Сарпинский-2 (Часть3/3 - ФИНАЛ)
– Кто?.. – переспросил Сергей, после чего тишина на миг стала более раздражающей. – Хранители?..
Не только он в лаборатории решительно ничего не понимал. Взял из рук мистера Грина список, начал читать. Один лишь Степан Яковлевич, казалось, был счастлив от внезапного появления на острове американского коллеги и на всё кивал головой. Почти на каждое слово американца он со значением поднимал вверх указательный палец, чем подтверждал его слова, значившие для нас всех мало.
– Хранители? Да называйте, как хотите, – пожал плечами Джонатан Грин. – Одна из этих сущностей за пару дней погубила двоих моих людей в Джорджии. Они погружались в аквалангах на глубину, искали эпицентр магнитного поля.
Сергей одновременно слушал его, повернувшись одним ухом, и продолжал вертеть в руках бумажные листы.
– Марычева Таисья Петровна… – негромко шевелил он губами, читая полученные списки. – Родилась в 1939 году, в селе Головлёвка. Утонула шестого июня 1956 года, озеро… Это ж Томская область? Озеро сейчас по-другому называется. Я знаю эти места…
– А кроме неё самой – два её упырёнка, – уточнил мистер Грин, тогда как Степан Яковлевич снова поднял палец. – Ваша разведка делилась такими данными. О наших озёрах, в Иллинойсе, Мичигане, Джорджии, вы знаете не меньше…
На последних словах он сам взглянул на Степана Яковлевича своим единственным глазом, и тот снова кивнул.
– Какие-то глупости, – недоверчиво буркнул Сергей, выглядя при этом растерянно. Не стал дальше читать, вернул списки на стол. – Глупости и детские сказки…
Джонатан Грин изобразил на лице гримасу. Все молчали. Олеся, майор, Макс Дарвин, Валера.
– Сказки? – с неопределённой, но не насмешливой улыбкой переспросил американец. – А что вы должны увидеть, чтобы поверить?.. Кота в сапогах за окном?.. Конька-горбунка?.. Или того, другого кота, что по цепи вокруг дуба…
И то правда. В чём-то американец казался убедительным. Более того, неплохо знал наш сказочный эпос. В мертвецов поверили все в первый миг – те начали нападать и жрать живых. Почему же поверить во всё остальное должно стать проблемой? Тем более, что Степан Яковлевич и мистер Грин были учёными в этой области. Особых правительственных ведомств, как их называли. В Америке – департаментов.
– Ладно, – вздохнул Сергей, первым пробуя согласиться с гостем. – Что тогда дальше? И… кто, собственно, «тёмный хранитель», «властелин» в… нашем озере?
Мистер Джонатан Грин только пожал плечами, с явным сожалением.
– Возможно, знает она, – произнёс он, глазами указав на тихо сидевшую Марину. Мы привели её с Данилом в залу по просьбе Степана Яковлевича. Как сказал мистер Грин, Марина была для нас ценна. Она будто задержалась в своём переходе из живых в третий вид – вид не живых и не мёртвых. «Зависла» и до конца не преобразилась. Не просто так после побега из комплекса отыскалась потом в лесу у воды. Искала своего хозяина, слышала в голове голос и к озеру явилась на зов. Как слышали сегодня ЭТИ, выстроившиеся рядами на берегу и молча смотревшие на тихие глубокие воды. Да и Степан Яковлевич, прибывший со своими людьми на Сарпинский, не просто так первым делом направился туда, и сейчас иногда выезжал. Исследования подобных водоёмов научное сообщество по всему миру проводило давно, изучало десятилетиями. Теперь он сказал нам правду – не было никакого вируса. Вирус – это так, придумано было для нас, не учёных, что б поняли сам принцип. Главное – нельзя подвергать себя укусу, иначе «заразишься» и станешь таким же. На самом же деле, насколько я поняла, из некоего заряженного поля на дне учёные извлекли частицы. Заряженного особой энергией. Поля эти были большими и распространялись далеко-далеко за пределы воды. Именно так и поддерживалась «жизнь» в сущностях, что озёра порождали на дне и в лесах вокруг – за счёт воздействия подземных полей. Но извлечь этот заряд можно было лишь из самого сгустка, из середины поля. И эпицентры эти располагались на дне водоёмов. Из озера, что находилось здесь, на Сарпинском, группа Степана Яковлевича около двух лет назад извлекла эти самые заряды. Перевезла в свои лаборатории за Волгу. А газовые взрывы лишь высвободили собранные ими частицы и ускорили происходящее. Мертвецов – заряженных частицами после смерти людей – просто стало намного больше. Они бы и так появились из-за того, что взрывы повреждали зоны обширных подземных полей, но появились бы в меньшем количестве. В любом случае процессы эти было не остановить. Планета открывала свои «тёмные очи». Будто естественные бомбы, что заложены были Землёй в её собственных недрах, шестьдесят с лишним взрывов прогремели в мире в одночасье. И все произошли в зоне особых озёр с близлежащими газовыми залежами. Газ, собственно и взрывался. Но кто его детонировал? Смешно, однако всё это походило на плановый мор тараканов. Только вместо усатых «прусаков» мору подверглись мы.
«Так если не вирус, то как?.. – спросил обоих учёных майор, когда мистер Грин объяснял про озёра и тех, кого условно для нас назвали «хранителями». У каждого водоёма был собственный взращенный монстр. – Как они… «заражают» укусом?..»
Учёные переглянулись. Какое-то время молчали. Однако подвоха в глазах ни нашего, ни американца никто не заметил. Просто должно было последовать что-то ещё более сложное и для не подготовленных умов понятное в меньшей степени.
«Считайте это оплодотворением… – для простоты объяснил Степан Яковлевич. – Просто не давайте, как и прежде, себя укусить…»
«Оплодотворение…» – сидела я и думала про себя об этом слове. И вдруг поняла, что правая рука непроизвольно поднялась к животу, прижалась к самому низу. Ведь я была беременна. Так показали полоски теста. Чего же ждать в ближайшем будущем? «Третий вид» агрессивно подавлял другие. Вернее, не подавлял, а преобразовывал, что мёртвых, что живых. А это уже – тотальное уничтожение человечества, и не только. Если такое бывало прежде, как говорил мистер Грин, то как тогда мы заново возрождались? Кто-то, выходит, спасался? Или Небо было к нам милосердным, творило новых Адама и Еву?.. Не к нам, а к человеку как к виду проявляло своё милосердие. Ведь, как по мне, забавнее зверушек, чем люди, не встретить…
– Ты слышишь, Оль?..
Тут я очнулась. Просто залипла на время, пока укладывала в голове все объяснения, а Сергей, майор, Олеся и Дарвин продолжали пытать учёных о том, что мы и как должны были сделать, дабы апокалипсис, если не прекратился бы вовсе, хотя бы перестал развиваться настолько стремительно. Из-под земли уже полезли неизвестные биологии виды. Живые или полуживые. Двое из них намеревались атаковать, когда мистер Грин пришёл на помощь.
– Да, хорошо, дядь Сав, – ответила я майору. Он попросил меня вернуть вместе с Данилом Марину обратно в лабораторию. Кажется, она утомилась от света и начинала дёргаться. По-прежнему не смотрела ни на кого из нас, будто не видела или не узнавала. Степан Яковлевич разрешил увести.
Данила я отпустила сразу. В лабораторию мы завели Марину вместе, а в клетку она проследовала сама. Остановилась там и села. Дверь я за ней не закрыла, потому что когда выпустила Даню, вернулась и тоже прошла за решётку. Опустилась на скамейку рядом.
Снова её рука. Сначала такая холодная. Потом нагревалась за счёт моего тепла, и я уже ощущала Марину живой. Подруга отнюдь не походила на ЭТИХ. Да, венки на шее и лбу сильно вздулись, реже дышала и сердце не спешило отпускать удары. Но взгляд её, хоть и пустой, был чётким. Просто фокус его уходил туда, куда мы своим сознаньем не дотягивались. Зато, вероятно, дотягивалась она…
– Ты слышишь меня, Марина?.. – спросила я, погладив её по волосам. – Знаешь, что там, на глубине?..
Мыла их ей через день, сама она в душе голову не промывала. Затем расчёсывала и укладывала, каким-то десятым чувством догадывалась, что ей это было нужно. После подобных процедур Марина будто становилась спокойней.
– Они хотят опуститься на дно, – продолжала я. – Если знаешь, чего опасаться, скажи. Ведь ты ещё с нами?..
Но тишина.
И тогда, закрыв глаза, я попыталась вспомнить лица всех, с кем приехала сюда на остров в начале мая на катере.
Витя мне улыбнулся. В моём воображении. Широко и в то же время застенчиво, как умел только он. Генка бухал свой виски, болтая на пальцах ключами – у него была большая связка, с брелоком в виде пизанской башни. Светлана курила в сторонке и отпускала язвительные замечания. У неё это получалось интеллигентно, что первое, что второе. Марина же, как всегда, оказалась самой собранной, раскладывала по порядку у шатра наши вещи. Собранность словно от неё мне и передалась, когда она превратилась в такой вот овощ.
– Знаю… что там… в глубине… – послышались вдруг ясно слова.
Я тут же вздрогнула, открыла глаза. Выпустила ладонь из рук, повернулась. Почувствовала, как заколотилось сердце. Но… нет. Марина ничего не говорила. Пульс же – его всегда подбрасывало до небес, когда не удавалось полноценно поспать, а от усталости, как сейчас, на мгновенье вырубиться. Я быстро обычно приходила в себя. Но чувствовала какое-то время, как сердце колотиться в горле.
Снова взяла подругу за руку. Марику – так звал её нежно Витя – мне было искренне жаль. И я не верила, что когда-нибудь она станет прежней. Может, даже и к лучшему. Виктора не нашли у озера, а он бы Марину одну не бросил. Вероятно, затерялся в толпе мертвецов. Тяжело будет принять, что его больше нет…
Выспалась я уже выйдя из клетки. Легла на двух столах прямо там, в лаборатории, пока Степан Яковлевич и его помощник отсутствовали. Ну, как, выспалась? Два-три часа. Если не было ночного сна и день в голове смещался, этого вполне хватало. А «похмельный» сумбур выветривался легко со свежим воздухом и работой.
В конце коридора свет на лестнице ещё горел. Вадик, которого я встретила выходящим из продуктового склада, сказал, что остальные пока не разошлись, всё совещались и спорили. Он появился в зале после того, как мы увели оттуда Марину. Нового от него выяснила мало, наши по-прежнему были обеспокоены тем, что «монстров» магнитных озёр учёные знали едва ли не поимённо: и то, как и когда они появились, и были ли прежде людьми. Те самые списки, что листал Сергей. Но вот о нашем озере, на острове Сарпинском, известно было мало. Можно сказать, ничего, кроме того, что под ним расходилось огромным кругом мощнейшее поле. «Лучи» его тянулись далеко через реку, в обе стороны на материк, на пару-тройку десятков километров. Такое озеро не могли не охранять. Однако, два года назад, когда с его дна из эпицентра извлекали частицы, за одиннадцать погружений водолазы-учёные ни с чем таким не столкнулись.
Зато теперь мертвецы устроили к его берегам настоящее паломничество. И прежде, чем выполнить то, что наши задумали, хотелось понимать, на чей зов они шли. На чей зов ходила Марина?..
Наверное, был уже полдень, когда разведчики вернулись от озера. И вслед за ними в комплекс прибыли Валера со Стасом с севера острова. Оксана и Дима – с северо-запада. Новости со всех концов прилетели одинаково удручающие. ЭТИ будто всполошились, и всполошились организованно. Собирались в группы, и уплотнёнными сбитыми стаями двигались все только в одном направлении. Шли в нашу сторону. Минут через тридцать-сорок первые толпы будут у комплекса. Если, конечно не сменят скорость – не перейдут на бег. Тогда у нас чуть больше двадцати минут.
– Не это ли я говорил? – произнёс мистер Джонатан Грин, как что-то, что должно было стать для всех очевидным. – Оно защищается. Почувствовало угрозу и атакует первым. Не оставляет нам времени…
Кажется, за моё отсутствие он всех убедил. Потому что лицо обеспокоенным стало не только у Степана Яковлевича, но и Сергей, и майор, и Макс Дарвин с Олесей, а также другие – все выглядели одинаково встревоженно. Больше никакой уверенности, что можно будет пересидеть брождения мертвецов, как прежде, или выйти самим с оружием отразить атаку. Не знаю, плохо это было или хорошо, такое чрезмерное доверие к новому человеку, но все эти люди вокруг не раз спасали меня. Надеюсь, их решения не подведут остальных и сейчас.
– Что? – переспросил Сергей и медленно обвёл всех взглядом, остановившись затем на мистере Грине и Степане Яковлевиче. Усмехнулся, покачал головой. – Ещё один взрыв?.. Вы серьёзно?.. Значит, тех, что были месяц назад, оказалось недостаточно?..
Я не сразу поняла, что было тем последним, что они обсуждали, пока все другие в комплексе начали собирать вещи и готовились спешно покинуть его.
– «Око» сейчас закрыть не успеем, – произнёс для всех Джонатан Грин. – Но можем попробовать на время ослепить. Без этого никак. Здесь, на Сарпинском, – главное ЕЁ «тёмное око». Не дадим «проморгаться». Возможно, дальнейшее развитие краха всего вокруг этим взрывом сведём на нет. Потом уже начнём разбираться с тем, что успело повылезать из недр. С мертвецами, с существами и прочим. С мародёрами.
Насчёт людей, ставших хуже мертвецов, Джонатан Грин был прав. Появились такие и на Сарпинском. С ними разобрались быстро, выдворили за пределы острова. Но на материке, по доносившимся оттуда слухам, было тяжелее.
– Тридцать шесть часов назад, в Джорджии, я потерял целую общину, в которой жил месяц, – продолжал говорить американец. – На берегу такого же озера. Там мы ничего не успели. Остатки людей сейчас здесь, на самолёте. Одиннадцать из сорока пяти. И нам ещё повезло…
Ни к чему плохому он не призывал. Говорил лишь о спасении для всех, каким его видел сам. Это мы жили обычной жизнью до всего случившегося. А такие, как мистер Грин или Степан Яковлевич, работали над этим, знали, что что-то назревает, пытались предотвратить.
– По машинам!.. – позвал всех из коридора майор. Затем заглянул. – Саныч, готовы?..
Сергей, помедлив мгновенье, кивнул головой. Это означало, что на весь предложенный план он дал своё согласие. Сначала все доберутся до самолёта мистера Грина, и крылатая машина поднимет людей в воздух, улетит в безопасное место. Но две боевых группы останутся и на военных американских джипах, которые прибыли аж из Джорджии, отправятся к озеру…
Боинг взлетел. Разбежался по длинной фермерской дороге, которую я смутно помнила с первых дней, оторвался от земли, поднял закрылки и втянул круглые шасси. Сначала какое-то время набирал высоту, уходя в горизонт, а потом начал разворачиваться высоко над рекой, делал огромный крюк, что б приземлиться за Волгой на другой безопасной дороге.
Мы же, многие, остались внизу, на земле. В одной машине разместились мистер Грин, его помощник, Макс Дарвин, Майкл, Валера, Данил и майор. Во второй – Степан Яковлевич, Сергей, Олеся, я и… Марина. Её, как сказали наши учёные, важно было взять с собой.
Когда расселись, за руль у нас сел тоже американец. А на трёх автомобилях комплекса разведчики поехали предупреждать всех одиночек и другие общины, что б покидали спешно остров. Никто не знал, чем закончится подрыв глубинной бомбы в реальности. Джонатан Грин честно об этом предупредил, был некий риск. На боинге с Сарпинского улетели лишь дети и старики, и несколько подростков с ними. Из взрослых – только их родители. Сразу стали знакомится в салоне с приветливыми американскими беженцами, прибывшими к нам из штата Джорджия – видела это сама, когда помогала подниматься одной пожилой паре с вещами. На самом деле беженцами стали все мы, в любой стране и по всему миру. Никто больше не жил на прежнем месте, искали для себя такое местечко, где можно было чувствовать в безопасности. Хотя бы какое-то время. Кто-то научился радоваться и единственной ночи, когда можно было спать, не вслушиваясь настороженно в собственное дыхание и в темноту…
– ЭТИ… или мертвецы – они как последняя стадия рака, – объяснял Степан Яковлевич, когда машины тронулись. – Частицы не действовали на трупы людей, пока не настало время. Когда поднялся первый мертвец в нашей лаборатории, мы поняли, что скоро всё начнётся всерьёз. Жаль, сделать уже ничего не могли. Американцы в исследованиях шагнули дальше, однако военные и разведка обоих государств… В общем, важность нашей работы недооценили …
И, разумеется, стало поздно. Не так уж Голливуд был неправ, выставляя в большинстве фильмов военных большими косячниками. Косячниками они и были. Кроме майора, дяди Саввы.
– Но… «тёмные глаза» планеты, – продолжал Степан Яковлевич, – их можно подслепить. Когда не помогает химиотерапия, тоже делают срочную операцию. У нас есть бомба. Закрыть не у спеем, но подслепить…
– Как очки? – спросил вдруг Сергей, перебив его. – Ну, тёмные очки, будто заслонки. А что?.. Вы все тут говорите метафорами. Очками подслепить!..
– Да, да! – обрадованно произнёс Степан Яковлевич. – Именно, как очки! Заслонка!..
Конечно же, яснее не стало. Бомба, погружение, установка, взрыв. И всё это в озере, к которому так не хотелось ехать, но мы там были нужны, команда разведчиков и стрелков. Нам отдали почти все патроны и в задачи входило прикрывать остальных. Расположиться на берегу и занять позиции.
Обе машины остановились метров за триста до воды, отъехали в зелень с дороги. Как и предупредили разведчики, место мы обнаружим пустым. ЭТИ отправились штурмовать комплекс, даже по пути от берега Волги сюда мы не встретили в лесу ни одного. Жутковато становилось от осознания того, что теперь это не отдельные разрозненные своры, а управляемая кем-то армия. Кем-то из глубины. И нам предстояло, возможно, сразиться.
Озеро удивило своей чистой синевой. Будто вся небесная лазурь стекла в него сверху, тогда как над головами всё стало серым, плыли низкие грязного цвета и перистые облака. Словно нарочно кто-то закрыл заглушкой трубу в гигантской печке или затушил в ней огонь. И где-то далеко она нещадно чадила. Как пробуждающийся вулкан. На миг даже почувствовался вкус гари и серы.
– И что нам делать? – развёл руками Сергей. Водители машин, американцы, тем временем надували резиновую лодку на берегу, принесли с собой акваланги и чемодан. На вид он был тяжёл, наверное, в нём и разместилась глубинная бомба. Макс Дарвин с Валерой и майором притащили со своей машины моток тонкого провода или троса.
– Я бывший коп, – сказал мистер Грин. – Стрелков бы расположил вон там… и здесь. И, может быть, тут…
– Ах, с этих позиций… – медленно покивал головой Сергей, сосредоточенно оглядывая берег. – Тогда соображу. Я тоже из бывших. Копов…
Лодка отплыла почти на середину озера. Оно было небольшим, но глубоким. Просто красивая вода, спрятавшаяся в заросших травой линиях берега, овальное, почти правильной формы. Аквалангисты один за другим переместились за борт и начали погружаться в воду вместе с тяжёлым чемоданом. А в моих глазах всё поплыло, будто сейчас снимали картину на старую камеру, где оператор крутил плёнку вручную. Только никто его не мог остановить и заставить вращать рукоять в обратную сторону. Вспять уже было ничего не повернуть. Всё равно что пытаться задержать грудью тяжёлый состав, мчащийся на скорости по рельсам с горы.
Тишина. Вдруг она наступила вот такая – полностью идеальная, настолько звенящая, что я, казалось, слышала лёгкий хрип в гортани. Не успела откашляться, а теперь боялась издать лишний звук. Даже земля напряглась под ногами и воздух вокруг стал тугим и пружинистым. Чуть повернула шею вбок и, увидев, что всё ещё не одна, выдохнула. Так же бесшумно неподалёку сидел мистер Грин. Значит, и остальные все были на месте, там, где засели.
Наконец, на поверхности воды появились пузыри. В большом количестве. Надо же. То, как они лопались, – я будто слышала это издалека, сидя в кустарнике на берегу. Поднимались водолазы. Вот уже показалась голова одного. Тот, что появился вторым, быстрее забрался в лодку и помог первому. Мотор не включали, хотя он был, и вёслами погребли обратно к берегу. Взмах, взмах, взмах, взмах… Резиновый нос уткнулся в землю. Быстро снимали с себя водолазные костюмы. Мистер Грин вытянул больше антенну вверх, справа от него показалась голова Степана Яковлевича, он вместе с Майклом помогал ему. Один из переодевшихся водолазов взял длинный провод, подключенный одним концом к ноуту американца, и потянул его вместе с каким-то штырём и датчиком к воде. Зашёл в озеро по колено, воткнул поглубже в дно. Вышел и вернулся назад. Никто, ни за это время, ни пока погружались, на берегу не появился, даже птица не пролетела, и помощь стрелков была не нужна.
– Сейчас! – сказал мистер Грин. Громко, ничего не боясь, чтобы все услышали. – При первом сильном волнении отойти назад. Но его не должно быть, бомба не мощная. Возмущения воде не даст …
Он замер на мгновенье. Отсчитывал только пальцами таймер. Потом перестал. И, подняв глаза на воду, принялся ждать.
Дрожь. Будто мурашки прошлись по ногам.
– Началось!.. – предупредил мистер Грин, и даже чуть приоткрыл рот. Я смотрела на воду, туда, куда он вперил свой взгляд. Сначала ничего не было, но потом пошли пузыри.
– Падает? – чуть дальше, спросил Степан Яковлевич. – Показатели…
– Нет, пока рано, – ответил Джонатан Грин, взглянув на миг в монитор.
– Вообще-то, пора…
Фонтан воды поднялся вдруг вверх. Без назревания, каких-то обильных пузырей или чего-то ещё, просто, как из спины кита, только мощнее. Взметнулся в воздух метров на тридцать мощной струёй и тут же опал. А потом стала подрагивать земля.
– Отходим?!. – раздался голос Сергея. Он, Олеся и Марина расположились метрах в двадцати от нас. Я видела, как они начали вставать.
– Джонатан… – обронил рядом Степан Яковлевич. – Не падает, наоборот растёт…
Впервые я увидела на лице мистера Грина неуверенность. И тоже встала. Все начинали покидать укрытия, стрелять было не в кого, но что-то начиналось тут, на берегу. Брызги воды от самопроизвольного фонтана долетели до края суши.
– Не то… – пробормотал мистер Грин, бледнея. – Озеро не то…
– То есть, как это не то?!. – майор, Сергей и остальные уже были рядом. Землю чуть-чуть потряхивало, будто стояли на каменном мосту и по нему неслась электричка.
Степан Яковлевич примирительно поднял ладони вверх.
– Этот алгоритм вычисления – совместная разработка учёных, – пояснил он. – Вероятность, что мы ошибёмся, была 0,3 %. К несчастью, попали. Тогда значение второго порядка – оно будет при этом алгоритме действительным…
– И что это значит? – спросил Сергей. Ему, как и всем другим, происходящее нравилось всё меньше. Дрожь под ногами нарастала.
– Одно из трёх озёр, – произнёс уже мистер Грин. – Других. Но какое именно… Два в США, и последнее – здесь, тоже в России. Чтобы понять, нужно время…
Он не договорил. Ещё один мощный столб воды вознёсся из середины озера вверх. Затем сильно всплеснулось. И огромная морда, уже ближе к берегу, вынырнула из прохладной майской синевы сарпинского озера. Это была не голова сказочного дракона или огромного змея, а морда огромного карпа или налима. Рыба, размером с кита, подпрыгнула точно гигантский камень, выброшенный катапультой, подняла хвостом вместе с… задними лапами волну, и начала стремительно падать стрелой в нашу сторону. Часть её морды была разворочена, возле жаберных крышек торчали извивающиеся зелёные змеи-руки, не было одного глаза и вместо него зияла дыра, торчали обломки челюсти. Вот всё, что я успела рассмотреть в её полёте к береговой полосе. В лицо пахнуло жуткой донной гнилью.
Она рухнула почти рядом, окатив берег тоннами всплесков и брызг. Одновременно Джонатан Грин и Сергей крикнули всем бежать. А за спиной рыбы, прямо в середине озера, откуда недавно ударил второй фонтан, вместо него уже поднимался настоящий водный вал.
Олесю, меня и Марину смыло первой же небольшой волной от падения чудища. Я быстро вскочила, подхватила винтовку, обернулась на других. Но не успела прийти на помощь, потому что обрушилось цунами. Снова сбило с ног и потащило.
Меня волокло под водой по траве, пока в лёгких оставался воздух. Затем ударило о дерево, и он весь вылетел. Перевернуло через голову, и, вынырнув, я закашлялось. Потом, как мне показалось, понесло совсем в другую сторону.
Когда вода разлилась в лесу и её стало мало, отпустило, наконец, в какой-то яме. Туда я стекла вместе с кучей веток.
Попыталась встать, но поняла вдруг, что застряла. Дно было вязким, и ноги начали уходить вниз. Винтовка, что была всё время в руках, пока кувыркало течением, потерялась. Нечем стало зацепиться. Потянулась руками к торчащим ветвям, но до кустарника немного не доставала. Силилась тянуться ещё и ещё. В груди и животе от страха нарастал шок, и я хотела уже закричать, как вдруг почувствовала, как кто-то ухватил меня за обе руки сразу. Подняла глаза и увидел Олесю… с Мариной. Обе потянули меня из воды и вытащили. Марина теперь смотрела в глаза. И я видела, что она всё понимает и так же видит меня.
– Где все?.. – спросила я.
– Собираемся, – ответила Олеся. – Всех разметало. Майор и Сергей ищут Грина…
– А… рыба?
– Издохла.
Землю под ногами опять тряхнуло. Но это я уже могла пережить. Медленно подошла к Марине, взяла её за руку. Пальцы её по-прежнему были холодны, хоть это меня достали только что из прохладной воды. И жилки на лбу и шее ещё выступали.
– Ты… здесь?
– Да… Здесь, – ответила она. – Я не могла сказать, что в озере. Мне не позволили…
– А что же… сейчас?
– Освободилась. После взрыва. Нет больше связи…
– Девчонки, уходим!.. – прервала их Олеся.
Из земли, повсюду, начало что-то вылезать. Набухали точно такие же холмики, как тот, сегодня утром, когда мистер Грин убил на нём существо ударом дубины.
– Бежим! К машинам!..
И мы побежали….....
ЭПИЛОГ (или пролог ко 2-му сезону)
Вот и сторожка, пустовавшая в лесу много лет. Пустой была для всех, не для меня. Баба Клава жила в ней, но только никто её не видел. Не чувствовал запаха трав, которые тут сушила, не замечал, как разводила огонь и грела чай, не ощущал тепла её печки, не наблюдал дым из трубы.
Руки не удержались и спина наклонилась с тягостным стоном. Сначала сбившаяся ступенька встала на место, только потом уже скрипнула дверь.
– Пришёл? – спросила она радушно. Единственному гостю в ещё густом лесу были рады.
– Пришёл.
Уселся за стол.
– Давненько ж не захаживал…
Чайник только вскипел, и она разливала по кружкам, знакомым и обшарпанным. Дымился отвар и аромат расходился широко. Хотелось зажмуриться от удовольствия.
Рассказывать ей ни о чём было не нужно. Это её не видели, а она видела всё. И как появились мертвецы, и как живые начали сходить сума, и как из земли и воды полезло всякое, чего даже она в своей двухсотлетней жизни не видела в далёкой юности. Много рассказывала про чудеса тех лет, которые потом попрятались, как перед грядущей бурей. Про леших говорила, про водяных и про русалок, чугайстырей, полуденниц, мавок, берегинь, домовых. Вот же когда-то людям жить нескучно было.
Впрочем, и сейчас. Только раньше – в хорошем смысле слова.
– И что мне делать?
Баба Клава подливала ещё. Большую часть времени они сидели молча. Без слов иногда приходили такие хорошие решения. Но, видно, не в этот раз.
– Принять сторону, – сказала она, наконец. – Ты ж всегда знал, что не такой. Я уже тридцать лет, как умерла, а ты всё ходишь ко мне, видишь и разговариваешь.
– Дык… может, и я того? Тоже умер…
Что не такой – про это знал всегда. И кошки с собаками не любили, и люди. Да и Гошан не просто так из стены вылез. Ко всем что ли черти дружбу водить ходят?
– Ну, как же умер? – спокойно, как обычно, спросила она и жалостливо сложила на груди руки. – Башка вон вся поседела, бельмо на глазу появилось, как у меня при жизни. Ногу правую еле волочишь, горб вырос второй. Не умер ты, Савёлушка, а просто постарел…
– А этот?.. – спросила затем, о чём не забывала спрашивать. – С тобой ещё?
Куда ж ему деться? Тоже, выходит, постарел – шерсть на спине вся седая, двигаться стал медленней, с ленцой. Не скачет, как раньше. Я-то вообще почти перестал, на нём вон приехал.
– Со мной… – ответил и стало как-то грустно. Взглянул на ведунью. – А то, что люди говорили, будто он меня сожрал?.. Может, и вправду сожрал, а я только не помню?.. Не то чтобы я против был, мы часто оба голодали…
– Эээх… – вздохнула баба Клава, и наливала нам уже по третьему чаю. С облепихой, малиной. – Если б не ушёл из деревни, ничего б не говорили. А не ушёл бы – даже с таким заступником житья б не дали… Только всё равно выбирать тебе придётся. За мёртвое будешь или за живое. На этот раз уйти никуда не получится. Не уйдёшь ты от Земли-матушки, когда она гневается. Как раз вот с таких, как ты и я, сейчас спрашивает. Спросу с нас потому что больше…
Повздыхали. Допивали чай молча, каждый в свой угол смотрел.
А по четвёртой пить уже не захотелось.
– Да не одолеешь ты её, сильна уж больно стала… – сказала баба Клава, будто в голову заглянула. Мёртвая, а всё видит лучше, чем живая.
– Выбрать сторону – не значит сразу в бой кинуться, – продолжала она. – Кого-то защитить – другое дело. Но лезть на рожон первому… С чем ты на неё попрёшь?..
– Сама твердишь, мол, я необычный…
– И старый уже, как твой чёрт!.. А её – её ОНО защищает. Сначала породило, взрастило потом. А теперь как щит для озера этого стала, попробуй одолей…
– И попробую… Не один пробовать буду.
Баба Клава сложила только на груди руки.
– Со своим что ли? А не боишься, коли против тебя повернёт, когда к ней приблизится? В нём тёмного больше, чем в тебе…
– Не боюсь, – ответил. Встал из-за гостеприимного стола давно мёртвой ведуньи. Чтобы Гошан, да против меня пошёл? Да никогда. Глупости всё это смешные…
– Пойду я, баба Клава, пойду…
Шагнул к порогу.
– Два её упырёнка тоже окрепли!.. – крикнула уже в спину, когда дверь за спиной закрылась. Не могла она выйти из последнего своего пристанища днём, при солнечном свете. Только ночью, когда всходила луна.
– Тебя саму не беспокоили? – оглянувшись, спросил.
– Разок мальчишек каких-то гоняли, давно было, – ответила сквозь полусгнившие дверные доски баба Клава. – Помогла им через задок в подполе выбраться, на лаз указала… Нет им дела до мёртвых, вроде меня. До крови живых уж больно все трое охочи стали…
Я молча кивнул. Видали мы таких упырей. Сами крепким и не порченым лыком шиты. Таких вот ещё не хватало бояться…
- Бывай, баба Клава!.. – на прощанье крикнул ведунье.
Взобрался на тёплую шерстистую спину того, кто дожидался снаружи. Ногами сжал худые бока.
– Поехали…
И «конь» исправно повёз…....
Автор: Adagor121 (Adam Gorskiy)